Эта катастрофа стала крупнейшей в истории атомной энергетики как по количеству задействованных в ней ликвидаторов, так и самой масштабной по количеству жертв.
Именно в этот день, 26 апреля 1986 года, отслужив ровно два года, я должен был демобилизоваться домой. Я был в группе отличников службы, которые первыми отправлялись по домам. Загодя были собраны личные вещи, утром 26, помню, все мои сослуживцы были в приподнятом настроении. Позавтракали и вышли к воротам ждать машину, которая увезла бы нас из части на московский вокзал. Ждали час, два, три... Было странно, что отсутствовал комбат, который всегда в таких случаях провожал своих солдат. Наступило время обеда. Мы стали нервничать. Шутки уже кончились, радость от предвкушения встречи с родными тоже потихоньку угасала. На обед никто из нас не пошел. Прошло еще несколько часов. Никто ничего не понимал и не объяснял. Как известно в то время информация была закрыта и интернета тоже не было. Поэтому никто о том что случилось - даже не подозревал. Вечером приехал комбат, который подошел к нам и сказал, что бы мы не торопились, якобы возникли какие-то проблемы с бумагами, скоро все утрясется, но придется пару дней еще пожить в части. Конечно такая перспектива нас огорчила, но деваться некуда, вернули вещи назад и, стали ждать... По команде "отбой" нас никто уже не заставлял укладываться спать, а по команде "подъем" нас не поднимали. Днем можно было заниматься чем угодно, только нельзя было выходить за пределы части. Мы оказались, какими-то слишком, я бы сказал, свободными. По началу это нравилось, потом стало напрягать. Тянулись дни, а нам по прежнему никто ни чего не говорил. Тягость ожидания стала перерастать в уныние и раздражение. Наши командиры иногда подходили к нам и успокаивали, что дескать вот-вот вас отправят домой...
7 мая нас подняли как по тревоге и приказали быстро собраться для убытия по домам. Мне кажется, всем хватило для этого десяти секунд и мы выстроились на плацу. Командир батальона поблагодарил нас за службу, пожал всем руки и приказал грузиться в машину. Распрощавшись с сослуживцами мы запрыгнули в машину и под марш Славянки и аплодисменты оставшихся выехали из части. Таким для меня запомнился день 26 апреля 1986 года.
Лишь спустя несколько дней, уже дома я узнал о Чернобыльской катастрофе и о том, что на ликвидацию аварии были направлены военнослужащие. Видимо нас держали до определенной команды, но команда не поступила...
Спустя месяц после демобилизации я устроился работать на Балаковскую АЭС. Не смотря на случившееся на Чернобыльской АЭС сомнений и страха не было. На АЭС я проработал почти 9 лет. Но это уже другая история.
Именно в этот день, 26 апреля 1986 года, отслужив ровно два года, я должен был демобилизоваться домой. Я был в группе отличников службы, которые первыми отправлялись по домам. Загодя были собраны личные вещи, утром 26, помню, все мои сослуживцы были в приподнятом настроении. Позавтракали и вышли к воротам ждать машину, которая увезла бы нас из части на московский вокзал. Ждали час, два, три... Было странно, что отсутствовал комбат, который всегда в таких случаях провожал своих солдат. Наступило время обеда. Мы стали нервничать. Шутки уже кончились, радость от предвкушения встречи с родными тоже потихоньку угасала. На обед никто из нас не пошел. Прошло еще несколько часов. Никто ничего не понимал и не объяснял. Как известно в то время информация была закрыта и интернета тоже не было. Поэтому никто о том что случилось - даже не подозревал. Вечером приехал комбат, который подошел к нам и сказал, что бы мы не торопились, якобы возникли какие-то проблемы с бумагами, скоро все утрясется, но придется пару дней еще пожить в части. Конечно такая перспектива нас огорчила, но деваться некуда, вернули вещи назад и, стали ждать... По команде "отбой" нас никто уже не заставлял укладываться спать, а по команде "подъем" нас не поднимали. Днем можно было заниматься чем угодно, только нельзя было выходить за пределы части. Мы оказались, какими-то слишком, я бы сказал, свободными. По началу это нравилось, потом стало напрягать. Тянулись дни, а нам по прежнему никто ни чего не говорил. Тягость ожидания стала перерастать в уныние и раздражение. Наши командиры иногда подходили к нам и успокаивали, что дескать вот-вот вас отправят домой...
7 мая нас подняли как по тревоге и приказали быстро собраться для убытия по домам. Мне кажется, всем хватило для этого десяти секунд и мы выстроились на плацу. Командир батальона поблагодарил нас за службу, пожал всем руки и приказал грузиться в машину. Распрощавшись с сослуживцами мы запрыгнули в машину и под марш Славянки и аплодисменты оставшихся выехали из части. Таким для меня запомнился день 26 апреля 1986 года.
Лишь спустя несколько дней, уже дома я узнал о Чернобыльской катастрофе и о том, что на ликвидацию аварии были направлены военнослужащие. Видимо нас держали до определенной команды, но команда не поступила...
Спустя месяц после демобилизации я устроился работать на Балаковскую АЭС. Не смотря на случившееся на Чернобыльской АЭС сомнений и страха не было. На АЭС я проработал почти 9 лет. Но это уже другая история.
